Публицист, театровед и писатель Москвина владеет русским языком так же, как опытный дуэлянт рапирой. Вот уже несколько лет это становится очевидным не только по ее энергичным авторским колонкам, но и по романам, третий из которых – «Позор и чистота» – бичует пошлость и цинизм современного мира так, как это сделали бы Гоголь и Салтыков-Щедрин, живи они в нашу эпоху. Правда, самой Москвиной из авторов XIX века ближе всего Александр Островский – в прошлом году она подготовила исследование о драматурге и выступила художественным руководителем постановки его пьесы «Последняя жертва» в театре имени Ленсовета.

Публицист, театровед и писатель Москвина владеет русским языком так же, как опытный дуэлянт рапирой. Вот уже несколько лет это становится очевидным не только по ее энергичным авторским колонкам, но и по романам, третий из которых – «Позор и чистота» – бичует пошлость и цинизм современного мира так, как это сделали бы Гоголь и Салтыков-Щедрин, живи они в нашу эпоху. Правда, самой Москвиной из авторов XIX века ближе всего Александр Островский – в прошлом году она подготовила исследование о драматурге и выступила художественным руководителем постановки его пьесы «Последняя жертва» в театре имени Ленсовета.

Публицист, театровед и писатель Москвина владеет русским языком так же, как опытный дуэлянт рапирой. Вот уже несколько лет это становится очевидным не только по ее энергичным авторским колонкам, но и по романам, третий из которых – «Позор и чистота» – бичует пошлость и цинизм современного мира так, как это сделали бы Гоголь и Салтыков-Щедрин, живи они в нашу эпоху. Правда, самой Москвиной из авторов XIX века ближе всего Александр Островский – в прошлом году она подготовила исследование о драматурге и выступила художественным руководителем постановки его пьесы «Последняя жертва» в театре имени Ленсовета.

Публицист, театровед и писатель Москвина владеет русским языком так же, как опытный дуэлянт рапирой. Вот уже несколько лет это становится очевидным не только по ее энергичным авторским колонкам, но и по романам, третий из которых – «Позор и чистота» – бичует пошлость и цинизм современного мира так, как это сделали бы Гоголь и Салтыков-Щедрин, живи они в нашу эпоху. Правда, самой Москвиной из авторов XIX века ближе всего Александр Островский – в прошлом году она подготовила исследование о драматурге и выступила художественным руководителем постановки его пьесы «Последняя жертва» в театре имени Ленсовета.

Публицист, театровед и писатель Москвина владеет русским языком так же, как опытный дуэлянт рапирой. Вот уже несколько лет это становится очевидным не только по ее энергичным авторским колонкам, но и по романам, третий из которых – «Позор и чистота» – бичует пошлость и цинизм современного мира так, как это сделали бы Гоголь и Салтыков-Щедрин, живи они в нашу эпоху. Правда, самой Москвиной из авторов XIX века ближе всего Александр Островский – в прошлом году она подготовила исследование о драматурге и выступила художественным руководителем постановки его пьесы «Последняя жертва» в театре имени Ленсовета.

Публицист, театровед и писатель Москвина владеет русским языком так же, как опытный дуэлянт рапирой. Вот уже несколько лет это становится очевидным не только по ее энергичным авторским колонкам, но и по романам, третий из которых – «Позор и чистота» – бичует пошлость и цинизм современного мира так, как это сделали бы Гоголь и Салтыков-Щедрин, живи они в нашу эпоху. Правда, самой Москвиной из авторов XIX века ближе всего Александр Островский – в прошлом году она подготовила исследование о драматурге и выступила художественным руководителем постановки его пьесы «Последняя жертва» в театре имени Ленсовета.

Публицист, театровед и писатель Москвина владеет русским языком так же, как опытный дуэлянт рапирой. Вот уже несколько лет это становится очевидным не только по ее энергичным авторским колонкам, но и по романам, третий из которых – «Позор и чистота» – бичует пошлость и цинизм современного мира так, как это сделали бы Гоголь и Салтыков-Щедрин, живи они в нашу эпоху. Правда, самой Москвиной из авторов XIX века ближе всего Александр Островский – в прошлом году она подготовила исследование о драматурге и выступила художественным руководителем постановки его пьесы «Последняя жертва» в театре имени Ленсовета.

Публицист, театровед и писатель Москвина владеет русским языком так же, как опытный дуэлянт рапирой. Вот уже несколько лет это становится очевидным не только по ее энергичным авторским колонкам, но и по романам, третий из которых – «Позор и чистота» – бичует пошлость и цинизм современного мира так, как это сделали бы Гоголь и Салтыков-Щедрин, живи они в нашу эпоху. Правда, самой Москвиной из авторов XIX века ближе всего Александр Островский – в прошлом году она подготовила исследование о драматурге и выступила художественным руководителем постановки его пьесы «Последняя жертва» в театре имени Ленсовета.